Как спелые плоды с дерева, которые уже никому не нужны, посыпались в начале девяностых в небытие предприятия, создававшиеся, чтобы обеспечить занятость людей.


Торез с высоты птичьего полета

Шахты «Торезантрацита» до сих пор остаются градообразующими, но из полутора десятков на плаву остаются только три. Самая перспективная - «Прогресс», качают уголек «Яблуневская», имени Лутугина. Трагична судьба шахты имени Киселева - она затоплена, а запасы хорошего антрацита там солидные.

В 1991 году в Торезе жили 112 тысяч человек, сейчас - ровно на 30 тысяч меньше. Строить планы на будущее на своей малой родине молодежь не торопится. Да и где работать? Она уж и не знает, что было здесь много заводов и фабрик. Изготавливались смесители и детские велосипеды, ложки, мебель… В основном это были филиалы промышленных гигантов. Например, харьковский танковый имени Малышева имел здесь цеха, где выпускали… поварешки.

Закрылся и этот заводик, и мясокомбинат, и молокозавод. Последние попали под денационализацию, ваучеры скупили оборотистые предприниматели, обещая коллективам процветание. Но занялись только тем, что раскрурочили оборудование на металл. А последняя крупная потеря - закрытие хлебозавода.

Впрочем, пытается подняться электротехзавод, он в аренде у частника. Появился новый хозяин - а значит, надежды на подъем - у завода наплавочных твердых сплавов. Успешно работает пищевкусовая фабрика. Масса частных шахтенок в округе. Они добывают уголь, конкурируя с вездесущими копанками, которые, вроде бы, прикрыли, но ползучая инфекция снова набирает силу. Причем народ восстает против них, только когда «дырки» грозят разрушить дом. Или из зависти к тем, кто богатеет как на дрожжах. Многие кинулись туда подрабатывать, откровенно потворствуя грабителям недр, неплательщикам налогов. Это соглашательство - характерная черта гражданина нынешних времен. Первый заместитель городского головы Владимир Мостовенко, некогда руководивший уже закрывшимся шахтопроходческим управлением, с сожалением говорит, что эти годы горожане так и не стали партнерами власти в решении местных проблем.

- Перспективы у Тореза есть, у нас большие разведанные запасы угля, а он всегда будет востребован! Значит, жизнь продолжается. Но многие живут по принципу: «Возьми меня на руки, иначе я сам залезу», - с горечью констатирует Владимир Ильич. - Нельзя же бесконечно требовать, надо и самим что-то отдавать, чаще браться за ту же метлу. Торез критикуют за замусоренность, но горсовет уже приобрел два мусоровоза, буквально на днях в первый рейс вышел новый КамАЗ, а последняя сессия выделила деньги и на третью машину.

С транспортом проблем стало меньше. Нет былых крупных АТП, но во все самые дальние уголки города ездят маршрутки. Понятно, что техсостояние автобусов неважное. Но кто помнит автопарки последних советских лет, не покривит душой и признает: тогдашние автобусы в основном были развалюхами.

Спад промышленного производства, естественно, сказался и на социальной сфере: закрыты-заколочены или бедствуют клубы и дворцы культуры шахт «Донецкой», имени Лутугина, «Объединенной». Школа искусств, Дворец творчества «Юность» и ДК имени Маяковского остаются основой культурной жизни города.

Чем может сейчас гордиться Торез? Церквей прибавилось, и они не пустуют. Как и самые модерновые в восточном регионе кинотеатр и бассейн. Их, влачивших жалкое существование, выкупил и отреставрировал - местный нувориш. Но всё это - центр городка, а отдаленные шахтные поселки дышат на ладан. Если в Объединенном жизненный тонус поддерживает частная шахта «Тера», то, например, поселок шахты №2-43, где последние годы работал Алексей Стаханов, стремительно пустеет.

По материалам сайта Donbass.ua

А чё мэр не может вложить деньги что ли в шахты.Тогда и людей для больше в Торезе будет.И доходы возрастут.И для него денежек больше.

Вокруг разруха, люди разъезжаются, молодежь работать не хочет, им подавай все и сразу. Почему закрывают все? Да потому что работать никто не хочет, а если бы работали, то все было бы по другому. Никто не хочет работать в Торезе! Спрашивается мест мало? Да мест завались сколько! Работай - не хочу!

Молодёжь на шахтах не хочет работать даже наверное не потому что ленивые,а потому что просто щас страшно работать,с таким старым оборудованием.