Грязь на снегу

[Капитан Блад]

– Ну?

– Четыре! С конфискацией…

Съежившаяся ватага озябших протестантов судорожно сглотнула весть о хищническом приговоре Вовка. Угрюмые порядкоблюстители, обряженные в черное, походили на грозных архангелов, стерегущих врата Печерского районного чистилища. Насупленные бойцы лениво утюжили грубыми подошвами пласты серого, истекающего мутной влагой снега. Грязные лужицы перед входом в случайный приют Фемиды служили напоминанием о подмоченной репутации отечественного правосудия.

Припомнилось, как лет шесть тому Юрий Луценко рассказывал мне о впечатлении, испытанном после прочтения романа Сименона «Грязь на снегу». Как восхищался искусностью автора, умудрившегося скупыми словами емко передать мироощущение узника одиночной камеры. Тогдашний глава МВД еще не ведал, что в обозримом будущем ему будет дарована возможность лично убедиться в точности формулировок литератора…

«Он умышленно не отметил день царапиной на штукатурке. Затем попытался стереть старые отметины. Теперь они его стесняют. Они — свидетельницы безвозвратно ушедшей поры…

Вопрос в том, чтобы держаться — не из принципа, не в надежде что-либо спасти, не ради чести, а потому, что в один прекрасный день, сам еще не зная почему, он решил не уступать…

Он не мученик и не герой. Он ничто…»


http://zn.ua/POLITICS/gryaz_na_snegu__-98190.html

[Капитан Блад]

Для многих вчерашних идеалистов именно Луценко стал символом обрушения майдановских мечтаний. Не склонный к сибаритству Виктор Андреевич, не вкрадчивая Юлия Владимировна. Именно он, искренний, отважный и бесшабашный.

Множественно обыгранная прессой перемена: вдохновенный бунтарь в линялых джинсах превращается в сытого чинушу в дорогом костюме.

Для меня важно, что он не превратился в ничто. На это, похоже, очень надеялись устроители судилища.