05:30 , 22 августа 2015
НЕБЕСНАЯ РЕДАКЦИЯ Антон Орехъ обозреватель
Сегодня у нас праздник. 25 лет. Мы встретимся, обнимемся, скажем тосты, поднимем и выпьем. Будем вспоминать наши общие и личные эховские истории…
…А где-то Там, я уверен, соберутся они. Все те, кто никак не смогут сегодня придти и отпраздновать с нами. Наша Небесная редакция.
Я прошу простить меня за то, что наверняка вспомню не всех. 25 лет… Уже даже не сотни, а тысячи людей стали частью истории «Эха». С кем-то дружил, а кого-то едва знал. Кто-то до сих пор рядом, а кто-то давно нашел другую дорогу. С кем-то продолжаешь общаться спустя годы, а кого-то давно потерял из виду. Кто-то работает здесь всю эту четверть века, а кто-то трудился всего несколько недель. Простите, что кого-то забыл. Что о чьей-то судьбе не знаю.
Напишу о тех, кого помню сам и кого не могу забыть.
***
Наша самая первая потеря –
Серёжка Гордиенко. Ему было всего 16 лет. И был он «плёночником». Тогда же не было компьютеров и весь звук шел на пленках. Ну, вот он и работал плёночником в монтажке. В свои 16 уже был не мальчиком, а настоящим взрослым мужчиной. 16 лет… А сегодня было бы ему уже 38. Ограда на его могиле на Востряковском – наверное, единственное место, где еще можно увидеть самый первый логотип «Эха».
Единственный раз, когда мы совсем не праздновали наш день рождения – 2011 год. Вместо праздника были поминки. За три дня до 22 августа погиб
Рамил Ибрагимов. Наш Голос. Четыре года прошло, а вы до сих пор его слышите в заставках, саморекламах, джинглах…
А
Анатолий Суреныч Агамиров умер прямо в наш день рождения в 2006. И первый тост понимали не чокаясь. Наш великий старец. Нам казалось, что он застал Моцарта маленьким и с Чайковским был на ты.
Борис Василич Алексеев. Вечный стиляга. Всегда молодой. Всегда спокойный. С таким достоинством! Романсы, джаз… – и свобода в каждом слове и жесте…
Моисей Рыбак умер в новогоднюю ночь. Послушал куранты, выпил своего любимого «киндзмараули», лег и уже не проснулся. Всегдашний оптимист и «радикал» без полутонов. С ним органично переходили на ты, иногда даже несмотря на разницу в возрасте лет в 40.
Костя Кравинский. Большой артист и большой ребенок в жизни. Невероятного таланта — не реализованного, к сожалению, даже на десятую долю. Невероятного обаяния! Костя из тех людей, про которых думаешь, как про живых, сколько бы лет не прошло после их смерти.
Как и
Лена Казаринова. Хоронить ее пришло столько народищу! К самым знаменитым артистам столько иной раз не приходит. Ее друг сказал мне: «И вот ты представь – едва ли не каждый из этих людей считал ее самым близким человеком». Лену хватало на всё и на всех. А нам теперь не хватает ее.
Какая у них была «банда» с Левой Гулько! Гулько, Казаринова, Кравинский. А помните «Печатный пряник»? Как можно из простого газетного обзора и обычного разговора про какие-то публикации сделать шоу! Лева вел эту программу с
Ирой Алексеевой. Ее тоже уже нет. Совсем Левка осиротел.
И Володя Ильинский. Сколько лет в эфире у нас битловская программа и классика рока. Как здорово они делают это с Мишей Кузищевым. Но когда-то у Володи были такие же удивительные пары со
Славой Мищенко и
Гошей Мосешвили. Славка был на Эхе предтечей Сан Саныча Пикуленко и рассказывал еще и об автомобилях. А последний раз я видел его живым, когда в Москву приезжал Пол Маккартни и мы столкнулись прямо на концерте в толпе.
Гоша, Георгий, Георгий Ираклиевич. Переводчик, поэт, энциклопедист Георгий Мосешвили. Нескладный в жизни, но совершенно этого не стеснявшийся. Фанат и знаток всей рок-музыки на свете. До сих пор в ушах его коронное из «Битловского часа» или «Братьев по оружию»: «Наш телефон 203…19… 22". Уже и телефона этого сколько лет нету, но он так это произносил!
Андрей Черкизов. Один из самых тяжелых по характеру людей, кого я знал в жизни. И один из самых могучих тоже. Получается, что у него я принял эстафету наших ежедневных „Реплик“. В какой-то момент мы писали их по очереди втроем с Сергеем Бунтманом. У Сергея Александровича и сегодня весит над столом наше последнее расписание, где мы все вместе: Черкизов, Бунтман, Орех… Оно весит и никогда не будет снято.
Татьяна Невская. Она не любила очки, поэтому писала тексты от руки огромными буквами! Как никто разбиралась в музейном, в архивном, в антикварном и прочих художественных делах. Молча глядела на стройку Храма Христа Спасителя, когда еще только проявлялись будущие контуры и говорила: „Может лучше так и оставить?“
Сережка Абраменков. Помощник Алексеича. Всегда четко знавший где, что и когда. Безупречный всегда и во всем. Именно он создал знаменитую эховскую фотогаллерею. Мы сейчас ездили в пробег, и у каждого „Эха“ в каждом городе теперь тоже есть своя, пускай даже скромная фотогаллерея. А начиналось все с Сереги. Он так хотел купить этот чертов мотоцикл! И купил. День, когда мы узнали, что он погиб, был одним из самых страшных в истории Эха. Страшных и холодных.
А
Илюша Птицын! Маленький, чем-то даже похожий на старичка. Не выговаривавший половины букв – представить человека менее пригодного для журналистской работы на радио, казалось было трудно. Но он делал такие фантастические вещи! Мог проникнуть в любое место, пробиться к любому человеку, задать любой вопрос. Он мог просто взять и попасть в самолет к Черномырдину. Мог подойти к Березовскому и занять денег до получки – и Борис Абрамыч давал! Репортер от бога!
Оля Орехова. Девушка, ведущая программу о военном флоте! Ольга успела поработать не только на „Эхе“, но и на нашем „запасном аэродроме“ – „Арсенале“. Есть люди, которые только пришли в коллектив – и тут же становятся своими. С Олей так и было. Но было это так недолго…
Эрик Марчуков – один из пионеров нашей рекламной службы. Как и многие талантливые люди – непростой. Но придумывал такие ходы! Потому что считал, что реклама – это не объявление о продаже товара, а вид искусства.
Маша Исаенко — наш самый первый рекламный менеджер! Настоящая Красавица!
Вася Фролов – корреспондент и веселый жизнелюб, с которым встанешь на пять минут поболтать, а простоишь незаметно час.
Даша Сахновская – всегда в интернете, всегда в мечтах. Чем-то похожая на пацана в тяжелых ботинках и с лохматой прической. А в душе большой романтик и поэт в реальной жизни.
Володя Петраков – наш Кулибин. Всегда в рабочем халате, с сигаретой, весь в проводах и инструментах. И с граненым стаканом в кармане – на всякий случай:) На „Эхе“ вечно все ломается, и долгие годы нас спасала неизменная пара двух Володь – Попова и Петракова.
Лена Борисова – наш бухгалтер. Которую мы были рады видеть всегда, а не только в день зарплаты и аванса. Душа-человек. Всегда с улыбкой, и всегда красивая.
Её сын, Серёжка, работал у нас водителем. И как он водил машину! А погиб на какой-то проселочной дороге в какой-то нелепой ситуации…
Елена Александровна Игнатова – машинистка. Важнейший человек. Потому что новости же не просто читают в эфире – их нужно еще надиктовать. И от машинистки зависят и скорость, и качество, и настроение новостников. И, по-моему, у всех наших информационников всегда было хорошее настроение, когда они с ней работали.
Когда-то на „Эхе“ был такой сериал „Дом 7, подъезд 4" – кажется, вообще первая мыльная опера на отечественном радио. И кстати, классная вещь была!
Андрей Коченков был одним из тех, кто ее придумывал. Был он человек концептуальный и даже программу у нас делал под названием „Концепшн“.
Нашего Сана Саныча Пикуленко знают все – а ведь Сана Санычем его „официально“ называть стали не сразу. Потому что до него был еще один Сан Саныч – наш охранник
Сан Саныч Августов. Заслуженный офицер, который вместо пенсии пошел работать на „Эхо“. Строгий, но на самом деле очень душевный человек. А погиб страшно и нелепо.
Великолепный
Александр Петрович Починок делал у нас всем памятную программу „Фискал“. Я помню в „Школе злословия“ его спросили: есть ли что-то, чего вы не знаете или в чем плохо разбираетесь? И он ответил: „Я плоховато знаю конное поло“. И это чистая правда. Человек, который действительно знал всё и обо всем.
Миша Городищер – наш „доктор“. Всегда на связи с экстренными службами, всегда знающий какую таблетку или мазь применить. При этом помнивший всех великих хоккеистов и мечтавший рассказывать в эфире еще и про них…
Когда хочется побрюзжать про старые добрые времена, я всегда говорю: тогда у нас сам Пинскер работал корреспондентом! Сам Пинскер у нас на новостях был!
Дима Пинскер был как раз тем образцом эфирной надежности, профессионализма, эрудиции и того высшего стандарта, который объективно все труднее соблюдать. А уж про него как про человека я вообще молчу! Он смотрел на мир и на себя со здоровой иронией и нам и миру очень не хватает теперь такого его взгляда.
***
… Какие-то из этих имен знают все слушатели „Эха“, а какие-то вы сегодня прочили, быть может, впервые. Потому что имена эти не звучали в эфире. Они не были звездами и вы не слышали их голоса. Но без бухгалтеров, водителей, охранников, техников не было бы „Эха“ как не было бы его без ваших любимых ведущих, новостников и корреспондентов.
… Какие-то имена не знакомы наверняка даже многим из тех, кто работает на нашей станции сегодня. Потому что 25 лет – это возраст взрослого человека. Кто-то из нынешних эховцев даже родился уже после рождения „Эха Москвы“. И я подумал, что, наверное, не знать и не помнить кого-то – это не обязательно грех. Потому что и мы с вами чаще всего не помним своей родни дальше прабабушек и прадедушек. Но ведь и до них были же все наши пра-пра-пра-пра… Чьих имен мы не знаем, чьи жизненные истории не дошли до нас. Но без которых и мы с вами не появились бы на свет.
У „Эха“ тоже есть свои пра-пра-пра-пра, без которых не было бы нас сегодняшних. Мы будем помнить о тех, кого нет сегодня рядом с нами. Даже если мы не знаем всех имен и всех историй. Потому что они – были! И потому что мы – есть! И это – тост.
…И простите еще раз, если кого-то я все-таки забыл.
http://echo.msk.ru/blog/oreh/1607928-echo/